Год без плохих погод

Итоги ушедшего года подводит начальник ФГБУ «Обь-Иртышское управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды» Сергей Иванов

…Сами того порой не замечая, в своей повседневной лексике мы часто пользуемся конструкциями, основанными на метеорологических терминах. «Климат» у нас, скажем, бывает как психологический, так и инвестиционный, периодические «заморозки» тут и там сменяются «оттепелями», мы все время пытаемся что-то рассмотреть на политическом «барометре», уверенно зная при этом, «откуда ветер дует», а блистательное выступление какого-нибудь артиста срывает то «бурю», то «шквал», то «град» оваций. Ну, и так далее.

Поэтому очень любопытно поговорить с человеком, для которого все эти слова имеют не переносное, а самое буквальное значение. С человеком, который привык видеть текущую погоду не в окне, а на дисплее компьютера, и для которого эта самая погода выглядит не как качающиеся ветки, небо и твердь, а как множество цифр на четких графиках. Каким для этого человека был климат 2014-го года? Словом, знакомьтесь: Сергей Иванов, руководитель ФГБУ «Обь-Иртышское управление по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды».

- Сергей Сергеевич, так чем же запомнится минувший год вашему учреждению?

- В целом год нам удался, я очень доволен результатом: мы благополучно завершили процесс реструктуризации, продолжавшийся последние два года. Дело в том, что когда-то наше Обь-Иртышское управление было создано на базе четырех самостоятельных гидрометеорологических центров – Омского, Тюменского, Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого. Самостоятельными они и оставались до середины 2012 года, имея собственные финансово-экономические службы, собственные расчетные счета и т.д. Соответственно, каждая бухгалтерия делала свой баланс, а потом бухгалтерия управления сводила все их воедино. В случае обнаружения ею какой-либо ошибки переделывался, само собой, как баланс виновного филиала, так и консолидированный баланс. Это и так-то было нескончаемым стрессом, а если еще и, не дай бог, наша бухгалтерия пропускала ошибку, которую находила московская бухгалтерия, вот тогда начинался настоящий кошмар: баланс возвращался к нам, и всё начиналось сначала.

Поэтому было принято логичное решение объединить бухгалтерии, сократив при этом расчетные счета и все соответствующие службы в филиалах. Прошло это всё не без трудностей, поскольку люди привыкли к определенной самостоятельности, которой им пришлось поступиться. Так что нужно было потратить много сил, энергии и здоровья, чтобы убедить их. Но полученный результат подтвердил: мы идем верной дорогой. И, кстати, мы – единственное региональное управление в Росгидромете, которое пошло на эту меру и довело процесс до конца.

- А в чем конкретно состоял конечный выигрыш?

- Тут есть два приятных момента: во-первых, мы ушли от необходимости постоянного напряженного отслеживания финансовых потоков. Раньше, когда у каждого филиала был свой расчетный счет, они тратили средства по своему усмотрению, зачастую просто ставя нас перед фактом. То есть, деньги вроде бы и лежали в нашем кармане, но при этом расходовали их другие люди. Так управлять финансами сложно, да и вообще нельзя.

Во-вторых, мы сэкономили значительное количество средств, поскольку существенно сократили штаты – причем реальных людей. А надо сказать, что штаты в филиалах были раздуты до неимоверных размеров. Например, в Ямало-Ненецком филиале работало около 380 человек, при этом в бухгалтерии – десять. Ну ни в какие ворота. В Ханты-Мансийской бухгалтерии восемь человек, в Тюмени шесть – на 180 работающих. А кроме этого еще плановые отделы, кадровые службы… В общем, всего мы сократили около ста человек. Денег сэкономили даже больше, чем ожидалось – ведь заработная плата, которую платили в Ханты-Мансийске и на Ямале, увеличивается на размер северных компенсацмй. Взамен добавили по два работника в плановый отдел управления, в бухгалтерию и в кадры. Получается, что шесть человек заменили нам добрую сотню.

Эта экономия оказалась своевременной и по той причине, что в 2013 году нам несколько подкорректировали бюджетное финансирование, сократив его на семь процентов. Однако мы этого не почувствовали, потому что высвободили соизмеримую сумму. Более того, в том же году нашли возможность благодаря сэкономленным деньгам увеличить зарплату в среднем на пять процентов.

- Как воспринял меры по реструктуризации коллектив управления?

- К счастью, с пониманием. Тут надо иметь в виду, что в результате сокращения лишних должностей объем работы для оставшихся специалистов увеличился. Однако этот маленький минус в итоге принес большой плюс. Небольшой пример: каждая метеостанция, которых у нас десятки, заключает на год не менее четырех договоров на коммунальное обслуживание в своем населенном пункте. И если раньше всем этим занимались филиалы, то теперь всю работу по заключению и сопровождению договоров мы выполняем здесь, в управлении. С одной стороны, нагрузка увеличилась. Но с другой – исчезли головные боли с дистанционным контролированием огромного множества документов, часто не подкрепленных живыми деньгами и поэтому несущих постоянный риск их неисполнения.

Надо сказать, что правильному налаживанию работы, убеждению людей в необходимости жестких мер мне помог мой опыт деятельности в Якутском управлении по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды. И по обслуживаемой территории, и по численности персонала наши управления примерно одинаковы, так что если в Якутии справляются с таким объемом работы, то почему не можем мы? Я много разговаривал с людьми, приводил доводы, и в конце концов все всё поняли. Ну, почти все. Кого-то пришлось и поменять, да еще и не по одному разу. Зато сейчас мы уже практически монолитная команда. «Практически» – потому что еще остались кое-какие нюансы. А значит, 2015 год будет основополагающим в плане окончательного складывания коллектива.

- Вы сказали, что ваше управление – единственное в стране, совершившее (и успешно!) такую радикальную реструктуризацию. Никого больше ваш опыт не вдохновил?

- Почему же. Некоторые региональные управления Росгидромета попытались сделать что-то подобное. Но кто-то, объединив все филиалы, оставил им виртуальные бухгалтерии, у кого-то не получилось, не удалось собрать команда единомышленников. Это большая, трудная работа, на которую не у всех хватит сил.

Надо еще иметь в виду, что гидрометеорологи по роду своей деятельности – люди аккуратные, педантичные, но вместе с этим консервативные и упертые. Резких изменений они иногда не переносят. К слову, знаете, кто в девяностые годы в единственном лице представлял интересы России в Арктике? Гидрометслужба. Тогда из-за неплатежей, сверхсуровых условий жизни и работы, других причин из Арктики ушли все, включая пограничников. И остались только гидрометеорологи. Они точно так же, как все остальные, месяцами могли не видеть зарплату, мерзнуть во временных домиках, вместо машин передвигаться по торосам чуть ли не ползком, но остались делать свою работу. Такие упертые.

Сейчас в Арктике становится все многолюднее, военные собираются возрождать свои базы. Там - геологи, геодезисты, даже народные депутаты. Гидрометеорологи скромно стоят в сторонке – непафосные и негероические. Но поддержание российского присутствия в Арктике все эти годы обеспечивали именно они…

- Какими технологическими новшествами был отмечен для вашего управления минувший год?

- Мы завершили подготовку к массовой установке приборов автоматического наблюдения за уровнем воды. И первый радарный автоматизированный гидрологический комплекс (АГК) был установлен на правом берегу Иртыша в районе гидрологической станции Омск. Таким образом, круглосуточно, в режиме онлайн контролируются уровень и температура воды, а также состояние льда в соответствующее время года.

К реализации проекта приступили в 2013 году, предварительно приобретя грузовик на базе армейского вездехода с крановой и бурильной установками. Зачем?

Надо сказать, что во всем мире АГК устанавливают обычно на мостах или на каких-то конструкциях на берегах рек. И только у нас, в Обь-Иртышском управлении, впервые в практике, АГК установлен в самой реке. Мы закрепили его внутри 14-метровой трубы со стенками толщиной восемь миллиметров, пробурили пятиметровую скважину в дне Иртыша и зафиксировали там эту трубу. Когда бурили, кстати, то на глубине метров четырех с очередной порцией породы наверх вышел вот такой вот старинный гвоздище. Сколько он там пробыл? Двести лет? Пятьсот? Кто знает… Но мы поняли, что это знак свыше: мы на правильном пути, на исторически правильном.

Так вот, этот тестовый, можно сказать, экземпляр АГК показал себя успешно, вслед за ним мы установили еще один, на границе с Казахстаном. Он дополнительно измеряет еще и скорость течения, расход воды. Это очень важно – знать, сколько воды проходит по Иртышу. Знаете ведь, ведется много разговоров о том, что пора спасать Омск, уровень воды в Иртыше сильно упал, Казахстан нам воды недодает. Дважды в год мы собираемся с казахстанскими коллегами (в 2014 встречались в Павлодаре и в Омске), чтобы обсудить текущее положение дел, и точно знаем: объем воды в реке за последние годы меньше не стал.

По нашим данным, на гидропосту в Омске среднегодовой объем стока в 1960-х годах составлял 25,3 км³, в последние годы - 25,6 км³. Если мы говорим об уровне просевшего русла (из-за вычерпанного нами же песка), и, соответственно, понизившегося уреза воды, то это совсем другое дело. А объем воды за полвека, как видите, не изменился.

Теперь такие приборы в течение ближайших двух-трех лет будут установлены на всей территории нашего управления, всех его филиалов. Всего их будет 72.

- Расскажите о погодных сюрпризах 2014 года на территории, подведомственной Обь-Иртышскому управлению гидрометеослужбы.

- Замечу, сюрпризов типа северного сияния в Омске - не было. Во всех регионах были опасные природные явления, которые происходят ежегодно. Наша задача – предупредить органы власти, правоохранительные службы, МЧС, чтобы до минимального снизить возможный экономический ущерб, а главное сохранить человеческие жизни.

Например, об очень сильном ветре скоростью до 28 м/с, который был в Омске и области 26 апреля, омские синоптики предупредили за 18 часов. В поселке Корлики Ханты-Мансийского автономного округа 25-29 января стоял очень сильный мороз -45…-53 градуса. О нем мы предупредили за пять суток. В июле прошел очень сильный дождь в Демьянском Тюменской области. За 10 часов выпало 55 мм осадков. Предупреждение в соответствующие службы было отправлено за 12 часов. В декабре в Полтавском районе Омской области было сильное гололедно-изморозевое отложение, диаметр которого составил до 38 мм. Предупредили за 2 часа. Сведений об ущербе не поступало.

В тоже время почвенная засуха, относящаяся к агрометеорологическим опасным явлениям, не прогнозируется. В прошлом году она была в Черлакском, Павлоградском. Русско-Полянском, Оконешниковском районах Омской области. На полях, подвергшихся засухе, урожайность составила 6-7 ц/га. Не прогнозируемый суховей был в Павлоградском и Оконешниковском районах Омской области, что также отрицательно сказалось на урожайности.

- А лично для вас, чем будет памятен 2014-й год?

- Год был интересным, насыщенным. Для нашего управления он прошел даже лучше, чем я мог предположить. Работать с нашим коллективом – великое удовольствие. Кстати, из 23 управлений Росгидромета по всей России мы регулярно уверенно входим в пятерку лучших.

А еще меня буквально заводят наши грандиозные планы на ближайшее будущее – лет на пять, до 2020 года. Это дальнейшее развертывание сети автоматизированных гидрологических комплексов, которое продолжится нынешней зимой. Плюс - в Росгидромете уже согласовывается наша заявка на приобретение новейшего оборудования. Будем постоянно внедрять новую технику и новые методики. В том числе, уникальные для Российской Федерации автоматические гидрохимические посты, призванные в автоматическом режиме определять загрязнение рек. Этого в России пока еще нет, а у нас будет. Ну, не классно ли, а?..

Лев Грачёв.